Букет полыни - Страница 75

Ивар задумчиво смотрел на неё, следя за выражением лица. Видел, как она покусывала губы, хмурила брови, сжимала пальцы. И гадал, что же толкнуло виконтессу на отчаянный поступок, забросило одну в лес. От кого она бежала, если виконт мёртв?

Но маркиз приберёг вопросы на потом. Он не судья и не священник, да и что ему до чужих тайн, когда на сердце много своих? А защитить виконтессу нужно: Ивар чувствовал, что никто, кроме него, не проявит к ней участия.

Стефания раскраснелась на морозе; ушла болезненная бледность. Пропал взгляд загнанного зверька.

Вблизи деревни лошади перешли на шаг, надобность поддерживать виконтессу пропала, но маркиз не желал убирать руку с её талии. Но пришлось, чтобы не компрометировать её в глазах спутников и встречных людей. Ивар с сожалением отъехал от Стефании, вновь переместившись во главу отряда.

Маркиз не отдал никому честь подать руку виконтессе, чтобы помочь ей спуститься с седла. На мгновение задержал пальцы Стефании в ладони и с галантным замечанием, что всегда рад услужить ей, поцеловал.

Виконтесса стыдливо опустила ресницы и промолчала. Ей нравилось внимание Ивара, но она не собиралась флиртовать с ним, рискуя репутацией.

Маркиз проявил себя истинным дворянином: ни разу не попытался воспользоваться положением и принудить Стефанию к близости. Наоборот, он был предупредителен, вежлив и не докучал расспросами. Она с удовольствием проводила время в его обществе и позволяла платить за себя, но с условием, что непременно вернёт долг. Разумеется, Ивар и слышать об этом не желал, хотя карманы его не были бездонны, а средства таяли с каждым днём.

Наконец на горизонте показались стены столицы.

Стефания невольно залюбовалась на величественные башни королевского замка, будто нависавшие над городом и одновременно охранявшие его. Ныне там заседал Совет благородных, собирались раз в пять лет представители всех трёх сословий, творился высший суд и жили почётные гости. Или пленники - и тех, и других одинаково тщательно охраняли. Сам монарх замок не любил - слишком сумрачно, сыро, холодно, поэтому высочайшие покои пустовали. В последний раз Его величество ночевал в них перед коронацией.

Королевская резиденция выросла чуть в стороне от замка - огромный дворец с парком и каналом, дабы монарх мог наслаждаться водными прогулками и праздничными представлениями. Канал упирался в местную реку - Сонну, протекавшую по западной окраине столицы. К слову, именно эту часть, в виду близости к дворцу, выбирали для своих особняков сиятельные дворяне. Где-то там жили и Амати.

Маркиз заплатил за Стефанию въездной сбор. Лавируя в людской толчее, прокладывая дорогу спутнице, он продвигался в сторону дворца. Виконтесса решила, что разумнее будет последовать за ним: Хлоя наверняка придворная дама, а место фрейлины в покоях королевы. Даже если она ошиблась, то там всё равно подскажут, как отыскать в этом муравейнике дом лорда Дугласа Амати.

Столица поразила её пёстротой красок. Она оказалась ещё больше, ещё колоритнее, нежели Грасс.

Отвыкнув от большого города, коротая свои дни среди просторов Атвера и замкнутых переходов Овмена, Стефания поначалу ощущала некоторый страх и стеснение, как любой провинциал, но потом освоилась и смотрела во все глаза.

Сколько же здесь церквей, как высоки их шпили, особенно кафедрального собора. Он на равных спорит с башнями замка, если не выше - божий дом должен во всём превосходить человеческие жилища. Собор увивало кружево камня - тонкая работа!

Дома тоже поражали разнообразием: от утлых мазанковых лачуг до дворцов. Такие стояли в Грассе на набережной, а здесь таились за решётками и садами.

- Вам есть, где остановиться? - в десятый раз поинтересовался маркиз.

- Не утруждайтесь: я не пропаду, - улыбнулась Стефания.

- А если ваша сестра не при дворе? - не унимался Ивар.

- Обращусь к кому-то из семьи Амати. Благодарю, милорд, - за время пути она сменила уважительное 'Ваше сиятельство' на привычное светское 'милорд', - но вы и так столько сделали для меня, что мне вовеки не отдать долга.

Маркиз не стал настаивать, решив, что при первой возможности навестит виконтессу. Хотя бы перед отъездом в Лагиш.

А Стефания ехала и гадала, получила ли Хлоя её письмо. От этого зависело многое. В том числе, где она проведёт предстоящую ночь.

Лошади остановились у ворот дворца. По обеим сторонам замерли солдаты, охраняя покой монарших особ.

Копья тут же сомкнулись, преграждая путь.

Маркиз спешился и подал подошедшему капитану охраны сложенную вчетверо бумагу. Тот развернул её, бегло пробежал глазами и велел пропустить.

Виконтесса въехала вместе с Иваром: тот величественно махнул рукой, бросив:

- Дама со мной.

Подъездная аллея вывела к полукруглому двору, с трёх сторон окружённому корпусами дворцовых построек.

Стефания с интересом рассматривала жёлто-коричневые стены, запаянные в свинцовые переплёты стёкла высоких окон, затейливую резьбу каменных наличников, высокие черепичные крыши, наполовину скрытые зубчатыми полосами песчаника. Раньше в просветах устроили бы бойницы, но дворец строился уже не для устрашения и обороны, а для услаждения взора и комфорта.

К ним подоспели грумы, ухватили лошадей под уздцы.

Спешившись сам, маркиз помог спешиться Стефании и повёл её к высокому подъезду, так же, как и ворота, охраняемому солдатами. Но на этот раз они без вопросов распахнули двустворчатые дубовые двери.

Холл поражал великолепием и полнился людьми. Лавируя между ними, Ивар вёл свою спутницу вперёд, к новым дверям, безмолвным стражам, переходам и лестницам. Он неплохо ориентировался во дворце, и виконтесса целиком и полностью полагалась на него. Она не могла не заметить косых взглядов, которые бросали на маркиза, того, что с ним сухо здоровались, но не протягивали руки. Зато собирались группками и шушукались за спиной. Значит, судьба герцога Лагиша ещё не решена, а маркиз, пусть и восстановлен в титуле, не обласкан королевским прощением.